Из Гете (Горные вершины…)

Анализ стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова "Из Гёте" (Горные вершины...)

Маленькому шедевру, созданному в 1840 г., была суждена долгая жизнь в искусстве: к нему обращались Брюсов, Анненский, Пастернак, а композиторы положили стихи на музыку. Романсы, в которых поется о горных вершинах, стали появляться с 40-х гг. XIX в. Всего насчитывается более 40 музыкальных вариантов лермонтовского восьмистишия.

Название произведения отсылает к источнику — «Ночной песне странника», написанной немецким классиком. Лирический герой короткого произведения очарован спокойствием пейзажной картины. Постепенно погружаясь в атмосферу тишины, он ощущает духовное единство с природными силами. Это единение способно исцелить человека, утомленного жизненными тревогами.

Вариацию Лермонтова обычно обозначают как вольный перевод. Действительно, точно воспроизведены лишь первая строчка и последнее двустишие оригинала. Природная зарисовка, изображенная русским автором, выглядит иначе: художественное пространство расширяется, оно включает в себя не только лесную чащу на фоне гор, но «тихие долины» и дорогу. Обозрев величественную панораму, лирический герой останавливается на элементе ближнего плана — листве на деревьях.

Немецкий поэт акцентирует внимание на двух деталях пейзажа: полном отсутствии ветра и молчании птиц. С их помощью поддерживаются мотивы неподвижности и покоя, основополагающие для стихотворения. Лермонтов прибегает к олицетворениям, которые оживляют оцепеневшую природу: «спят», «не дрожат». Еще одним знаковым приемом служит игра двойственным значением определения: мгла — «свежая», прохладная и дарующая обновление. Реальные приметы картины ночи наполняются философским смыслом. Наступающие сумерки несут не только холод, но вечный сон, долгожданное успокоение измученному герою.

Символичный иносказательный пейзаж — примета зрелого лермонтовского стиля. Движение «небесных тучек», одинокая сосна, засыпанная снегом, или «прекрасная пальма» — изображая природную зарисовку, автор повествует о состоянии души: одиночестве и неприкаянности, обреченности на скитальчество и жажде покоя.

Финальные строки обоих авторов объединяет мотив успокоения, однако в лермонтовской трактовке больше трагизма: его вариант покоя-сна омрачен семантикой смерти как желанного освобождения от жизненных тягот и страданий. На первый план выдвигается тема космизма: душа, избавившаяся от земного плена, сливается с вечной бессмертной природой.